Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ] - Алина Борисова

   - А при чем здесь я?

   - При том, что кровь на Горе ты не сдавала, не забыла?

   - То есть меня в базе нет?

   - То есть ты в базе уже есть. Твой Анхенаридит позаботился. Твою кровь он наверняка послал именно туда. Вместе с запретом на донорство. Подозреваю, это, в первую очередь, запрет на "живое донорство". Всю твою кровь он явно присмотрел для себя и не жаждет делиться. Я не знаю, какие сказки он тебе рассказывает, но он имеет на тебя виды, и весьма серьезные. Будь с ним, пожалуйста, очень аккуратна. Не спеши за Лизой. Ты мне живая дорога.

   - Да не собираюсь я... И потом, все равно не сходится. Если он не хотел, чтоб меня как "живого донора" использовали, так зачем мою кровь в базу посылать? Нет ее там - так и не используют.

   - А тебе он как донора искать будет? Если нет в базе твоей крови, то с чем сравнивать? Очень даже сходится. Он не хочет, чтоб как донора использовали тебя, но для тебя донор должен быть найден в считанные секунды.

   Я ошарашенно молчала. Воистину, страна свободы. Чем больше узнаю о вампирах, тем страшнее в ней жить.

   - Погоди, а ты откуда все это знаешь? - вдруг пришла мне в голову мысль. - Только не говори, что в книжке прочитал, все равно не поверю.

   - Да так, - папа вдруг смутился. - Приходилось сталкиваться. Давно. Ты еще не родилась.

   - То есть? Ты хочешь сказать...Ты ведь не был "живым донором", иначе ты б не запомнил. Донора искали для тебя, верно? И это была не разовая связь, ты знаешь слишком много подробностей. Ты был... У тебя была... - даже взрослые дочери порой не могут сказать такое в лицо своим отцам.

   - Была, - признал папа, тяжело вздохнув. - Мне бы не хотелось вспоминать. Было слишком больно, когда мы расстались. Я бы пошел за ней через Бездну, не задумываясь. Я даже умолял ее об этом. Но она не взяла. Сказала, самое ценное в жизни - это не любовь. Это дети. И у меня они могут быть. Мне потребовался не один год, чтобы понять, что она права. Береги себя, девочка. Всегда помни, что у тебя тоже могут быть дети. А твоему папе станет совсем уж незачем жить, если еще и без тебя.

   _____________________________

   * Ольга Кочеткова. Дом.

   Глава 7. Палач.

   Торжества были назначены на пять. Сумерки только близились, но вся территория университета переливалась огнями гирлянд. Все до единой елки вдоль дорог были украшены, а сами дорожки - усыпаны конфетти. Я влилась в факультетские двери вместе с шумной толпой студентов, гардероб был, как водится, переполнен, но настроение волшебного праздника витало над всеми.

   Беломраморные ступени парадной лестницы украшало с десяток выстроившихся по бокам нарядных елок, словно указующих нам путь, а на вершине нас ждали распахнутые двери Зала Торжественных Собраний. О, вот и сбылась моя мечта: мои сказочные двери раскрылись, готовые явить свою тайну! Правда, будучи открытыми, сами двери несколько терялись, мне очень нравилась их строгая элегантная красота, а теперь она была не видна. Зато я вошла, наконец, в этот таинственный Зал.

   Он был огромен. Деревянные скамьи, расположенные амфитеатром, уходили вверх, почти в бесконечность, оставляя внизу полукружье сцены, где стояла сейчас вереница наряженных елок, а перед ними - стол для почетных гостей и кафедра. И если скамьи и стол были обычные, как в любой аудитории, что было даже несколько обидно, то кафедра, несомненно, приковывала взоры. Она вся была резная, ажурная, это было какое-то немыслимое переплетение ветвей, листьев, цветов, казалось, вся она дышит жизнью, цветом, светом, и листья чуть трепещут на ветру, и цветы источают тончайший аромат. А это было всего лишь очень черное дерево, даже и не знаю, какой породы. Но мастерство исполнения - достойно лучших выставочных залов.

   Огромный живописный плафон на потолке изображал голубое небо с бегущими по нему легкими облаками. Ну а стены... Стены были просто гимном геометрии, воплощенной в камне. Самоцветы Западных Гор покрывали всю поверхность этих стен, создавая теплый охристый фон, образовывая зеленые линии и спирали, расчерчивающие пространство сверху вниз и слева направо. И, словно бы поверх этих линий, шли длинные прямоугольные панно сиреневого цвета. Этот удивительно красивый камень перепутать было невозможно. В наших горах таких не водилось. Лишь далеко на востоке вампирских земель, на берегах Зачарованной реки, было найдено его единственное месторождение. Потому и назывался он Вампирским камнем, или Зачарованным камнем, и был в наших землях большой редкостью, мне разве что ювелирные украшения с ним встречать приходилось. А тут целый зал этим камнем отделан! Красиво. Даже не торжественно, а именно что - красиво.

   Мелодичный гонг возвестил начало праздника. За кафедру поднялась декан нашего факультета, невысокая, плотно сбитая Ева Градова. В ее темной косе, обвивающей голову, уже вовсю блестела седина, но движения ее были энергичны, взгляд решителен, голос тверд. На факультете светлейшую Еву любили. Была она принципиальна, но доброжелательна, возникающие проблемы решала быстро, студентов не обижала. Ее встретили аплодисменты.

   Декан коротко поздравила нас с началом Нового Года Человеческой Истории, пожелала хранить и преумножать свет знаний, сияющий в наших душах. И представила почетных гостей нашего праздника. Они выходили по одному и занимали места за столом. Вереница каких-то не слишком интересных мне лиц и, разумеется, мой давний знакомец, председатель Общественного Совета университета, зав. кафедрой общей и биоорганической химии профессор Ольховников собственной персоной.

   - И наконец, главный гость нашего праздника, Генеральный куратор Светлогорского университета Гоэрэдитэс Варионэстэзэ ир го тэ Дэриус. Прошу вас, куратор, - светлейшая Ева вышла из-за кафедры, уступая свое место поднявшемуся на помост вампиру.

   Все встали. Народ зааплодировал. Почетные гости, так же поднявшиеся, как один, аплодировали особенно подобострастно. Ну, или мне так показалось. Я в тот момент на Ольховникова смотрела. А уж в его подобострастии сомневаться не приходилось. И только светлейшая Ева стояла очень прямо, лишь чуть склонив вежливо голову в какой-то неуловимо вампирской манере, чем очень напомнила мне в тот момент Анхена, и указуя раскрытой ладонью на кафедру.

   - Благодарю вас, Ева, - ответный вежливый кивок и теплая улыбка декану, затем вампир поворачивается к аудитории. - Благодарю вас, друзья. Можете сесть.

   Подобно уже виденным мной вампирам, он был высокий и стройный. Светловолосый. Не блондин, но светлый, волосы, как водится, до середины спины, распущены, отчего часть прядей упала на лацканы светло-серого пиджака. Цвет глаз с моего места было не разглядеть, лицо приятное, не более. Вот интересно, достопамятный Лоурэфэл помнится мне таким несравненным красавцем, потому, что я его первым из вампиров увидела, или он объективно красивее и Анхена и этого, ир го тэ Дэриуса?